Если активов недостаточно для большого поручительс

Часто, особенно в банкротных делах от поручителя можно услышать возражение или даже иск о том, что на момент дачи поручительства поручитель не мог обеспечить своими активами обязательство, за которое он поручился, а значит такое поручительство является недействительным.

Обычно такие споры рассматриваются через применение ст. 10 ГК РФ (злоупотребление правом), поскольку в рамках дела о банкротстве суд вправе квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке (абзац четвертый пункта 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Что есть на этот счет в судебной практике?

Две инстанции признали такие сделки недействительными, но кассация отменила эти решения.

---

АРБИТРАЖНЫЙ СУД ДАЛЬНЕВОСТОЧНОГО ОКРУГА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 15 сентября 2016 г. N Ф03-4341/2016
(извлечение)

17.12.2015 в арбитражный суд поступило заявление акционерного общества "Российский Сельскохозяйственный банк" (далее - АО "Россельхозбанк", Банк) о включении в реестр требований кредиторов должника своих требований в размере 81 933 891,73 рублей, в том числе: 46 300 000,00 рублей основного долга, 26 008 120,16 рублей процентов за пользование кредитом, 682 197,49 рублей комиссии за обслуживание кредита, 605 000 рублей комиссии за изменение сроков возврата кредита, 7 000 489,21 рублей пеней за несвоевременную уплату процентов, 1 338 084,90 рублей пеней за несвоевременную уплату основного долга,- как обеспеченные залогом на основании договора об ипотеке N 117202/0091-7.1 от 30.05.2011, заключенного между АО "Россельхозбанк" и ООО "ТПК "Океанресурс". Данное требование заявлено к должнику как к поручителю и залогодателю, предоставленных в обеспечение исполнения иным лицом - обществом с ограниченной ответственностью "Торгрыба" (далее - общество "Торгрыба") кредитных обязательств перед Банком.
Определением Арбитражного суда Сахалинской области от 20.04.2016, оставленным в силе постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 13.07.2016 в удовлетворении заявления Банка отказано. Суды признали сделки, на основании которых возникли требования Банка к должнику (договор ипотеки от 13.05.2011 и договор поручительства от 30.05.2011), ничтожными в силу статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).
Отказ в удовлетворении заявленного требования обусловлен, как указано выше, признанием договора об ипотеке (залоге недвижимости) от 30.05.2011 N 117202/0091-7.1 и договора поручительства от 30.05.2011 N 117202/0091-8.1 недействительными как заключенных со злоупотреблением правом.
В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ (здесь и далее нормы кодекса в редакции, действующей в 2011 году - на дату заключения договоров ипотеки и поручительства) не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, арбитражный суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).
Заключение договора в нарушение требований пункта 2 статьи 10 влечет его недействительность по правилам статьи 168 ГК РФ (пункты 9, 10 постановления Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127).
Как верно отметили суды, в рамках дела о банкротстве суд вправе квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке (абзац четвертый пункта 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").
Суды обеих инстанций на основании изложенных правовых норм пришли к выводу о наличии признаков злоупотребления правом при заключении договора об ипотеке (залоге недвижимости) от 30.05.2011 N 117202/0091-7.1 и договора поручительства от 30.05.2011 N 117202/0091-8.1 как на стороне должника, так и на стороне Банка.
В этой связи в судебных актах указано, что общество "ТПК "Океанресурс", принимая на себя обеспечительные обязательства, предполагало возможность предъявления к нему соответствующих требований в случае ненадлежащего исполнения обществом "Торгрыба" обязательств по кредитным договорам, при этом находилось в неудовлетворительном финансовом состоянии, при наличии превышения стоимости принятых обязательств над балансовой стоимостью своих активов, которые не могли реально обеспечить исполнение этих обязательств; в залог в обеспечение исполнения обязательства другого лица передано единственное основное средство, без которых невозможна хозяйственная деятельность должника; законный интерес должника в заключении договоров ипотеки и поручительства не усматривается, что вступает в противоречие с целями создания и функционирования коммерческой организации. Злоупотребление со стороны Банка, по мнению судов, следует из непроявления им надлежащей степени заботливости и осмотрительности при заключении договоров ипотеки и поручительства, обеспечивающих заключенные с обществом "Торгрыба" кредитные договоры, при проявлении которых возможным являлось установить недобросовестность должника.
С выводом суда о недействительности договоров ипотеки и поручительства как заключенных при злоупотреблении правом суд округа согласиться не может, принимая во внимание следующие обстоятельства.
Положением пункта 3 статьи 10 ГК РФ закреплена презумпция добросовестности участников гражданского оборота.
Для квалификации сделки, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожной (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке, необходимо установить признаки злоупотребления правом не только со стороны поручителя/залогодателя, но и со стороны Банка.
О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение Банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как: участие Банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение Банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между Банком и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя (залогодателя), при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами).
Однако в рассматриваемом случае обстоятельства, подобные перечисленным и свидетельствующим о заключении Банком договоров не в целях гарантировать возврат заемных денежных средств, судами первой и апелляционной инстанций не установлено.
Должником и иными участвующими в деле лицами не опровергнута презумпция добросовестного осуществления Банком своих гражданских прав.
Выводы судов о том, что должник в период заключения договора об ипотеке (залоге недвижимости) от 30.05.2011 N 117202/0091-7.1 и договора поручительства от 30.05.2011 N 117202/0091-8.1 фактически вел убыточную деятельность, в связи с чем Банк, принимающий от должника поручительство и имущество в залог, должен был учесть возможное нарушение прав конкурсных кредиторов общества "ТПК "Океанресурс", подлежит отклонению.
Заключение договоров поручительства и залога в обеспечение исполнения заемщиками принятых на себя кредитных обязательств является широко распространенным правилом в банковской деятельности.
Кредитование юридических и физических лиц относится к банковским операциям, характеризующимся относительно высокой степенью риска. Поскольку возврат полученных денежных средств предполагается значительно позднее даты их предоставления, финансовая состоятельность заемщика и наличие у него в собственности на момент заключения кредитного договора имущества, достаточного для возврата долга и уплаты процентов, не гарантирует надлежащего исполнения заемщиком в будущем принятых на себя обязательств. Тем самым заключение обеспечительных сделок направлено на защиту интересов кредитной организации, рискующей привлеченными денежными средствами.
В условиях недоказанной недобросовестности действия Банка по выдаче кредита и одновременному получению обеспечения обязательств заемщика от лица, находящегося в неустойчивом финансовом положении, сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда кредиторам лица, предоставляющего обеспечение.
При ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации.
Необходимо также отметить, что наличие в период заключения договора об ипотеке (залоге недвижимости) от 30.05.2011 N 117202/0091-7.1 и договора поручительства от 30.05.2011 N 117202/0091-8.1 у должника значительной кредиторской задолженности, на что ссылается временный управляющий, также не свидетельствует о злоупотреблении со стороны Банка, ввиду недоказанности намерения Банка причинить вред таким кредиторам путем лишения их того, на что они справедливо рассчитывали.
Таким образом, указанные обстоятельства не могли быть положены в обоснование вывода о применении в отношении Банка положений статей 10 и 168 ГК РФ и, как следствие, о невозможности защиты его прав в судебном порядке.
Иных обстоятельств, помимо вышеприведенных, судами не выявлено.

АРБИТРАЖНЫЙ СУД УРАЛЬСКОГО ОКРУГА

ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 25 октября 2017 г. N Ф09-4793/17
Дело N А50-25819/2016
(извлечение)

Также заявитель считает несостоятельным вывод апелляционного суда о том, что на момент заключения договора поручительства как кредитор, так и поручитель должны были осознавать, что объем обеспечительных имущественных требований является весьма значительным, а факт признания должника несостоятельным (банкротом), со значительным размером кредиторской задолженности и собственных обязательств, при предоставлении поручительства по обязательствам третьего лица заведомо являлся основанием предвидеть наступление неблагоприятных для должника последствий, в том числе путем признания его банкротом, так как в момент заключения спорного договора поручительства кассатор не знал и не мог знать об обстоятельствах неплатежеспособности должника, поскольку балансовые показатели должника по состоянию на 31.12.2015 позволяли исполнять обязательства по заключенным договорам, в том числе и по спорному договору поручительства.
Общество ИК "Финансовый дом" считает, что не обоснован вывод судов о наличии признаков неплатежеспособности должника со ссылкой на задолженность перед иными кредиторами, так как доказательств того, что кассатору предоставлялись документы, имеющие конкретные сведения и заметно свидетельствующие о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, в материалах дела отсутствуют. При этом кассатор отмечает, что согласно бухгалтерскому балансу должника за 2015 год активы должника (1 001 376 тыс. руб.) значительно превышали кредиторскую задолженность (463 808 тыс. руб.) должника.
Как установлено судами и следует из материалов дела, между обществом ИК "Финансовый дом" (займодавец) и обществом "УК "Кастом Кэпитал Групп" действующее в качестве Доверительного Управляющего паевого инвестиционного фонда (Д.У.) "Закрытый паевой инвестиционный фонд недвижимости "Фонд недвижимости" под управлением общества "УК "Кастом Кэпитал Групп" (заемщик) 13.08.2014 заключен договор займа, в соответствии с которым займодавец передает в собственность заемщику денежные средства в сумме 10 000 000 руб., а заемщик обязуется возвратить займодавцу указанную сумму займа в обусловленный договором срок и уплатить на нее указанные в договоре проценты.
Между обществом ИК "Финансовый дом" (займодавец) и обществом "Профит" (поручитель) 05.05.2016 заключен договор поручительства, согласно условиям которого поручитель обязывается перед займодавцем полностью отвечать за исполнение обществом "УК "Кастом Кэпитал", действующим в качестве Доверительного Управляющего паевого инвестиционного фонда (Д.У.) "Закрытый паевой инвестиционный фонд недвижимости "Фонд недвижимости" под управлением общества "УК "Кастом Кэпитал" (заемщик) его обязательств перед займодавцем по следующим договорам займа:
договор займа N ФН-115, заключенный 18.12.2014, с учетом всех заключенных дополнительных соглашений (далее - договор займа 1);
договор займа, заключенный 13.08.2014, с учетом всех заключенных дополнительных соглашений (далее - договор займа 2).
Ссылаясь на ненадлежащее исполнение должником принятых на себя обязательств, общество ИК "Финансовый дом" обратилось в арбитражный суд с рассматриваемым требованием.
Суды первой и апелляционной инстанций, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходили из следующего.
Поддерживая позицию временного управляющего, кредитор Селин Ю.В. указывал на ничтожность сделки, отмечая, что должник на момент заключения соглашения отвечал признакам банкротства, реальность взаимоотношений между сторонами отсутствует, при заключении сделки сторонами допущено злоупотребление правом.
В свою очередь, кредиторы Брандман Т.В., Катаргина Л.Е. указывали на то, что договор поручительства от 05.05.2016 был заключен накануне банкротства общества "Профит" с целью причинить вред имущественным правам кредиторов должника, поскольку стоимость принятых обязательств составляет более 25% балансовой стоимости активов должника, заявив о злоупотребление обществом ИК "Финансовый дом" и обществом "Профит" своим правом на свободу договора, и наличии оснований для признания договора поручительства от 05.05.2016 недействительной (ничтожной) сделкой.
При исследовании обстоятельств настоящего дела судами установлено, что заемщиком по спорным договорам займа является общество "УК "Кастом Кэпитал Групп" действующее в качестве Доверительного Управляющего паевого инвестиционного фонда (Д.У.) "Закрытый паевой инвестиционный фонд недвижимости "Фонд недвижимости" под управлением общества "УК "Кастом Кэпитал Групп".
На момент заключения спорных договоров займа и договора поручительства учредителями общества "Профит" являлись Бровцев С.В. и Гатауллин Т.И., руководителем должника - Гатауллин Т.И. Учредителем общества "УК "Кастом Кэпитал Групп" являлось общество "Кастом Кэпитал Групп", с 07.10.2016 - общество с ограниченной ответственностью "Строй-Контраст", руководителем общества с 06.07.2016 - Бровцев С.В. Учредителями общества "Кастом Кэпитал Групп" являются Бровцев С.В., Гатауллин Т.И., руководителем общества - Бровцев С.В.
Исследовав и оценив по правилам ст. 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы настоящего дела доказательства, суды установив, что на дату предоставления поручительства, обязательства по возврату займа заемщиком уже были нарушены и не исполнялись длительное время; займодавец с требованием о погашении задолженности к основному заемщику не обращался; на дату предоставления поручительства должник имел неисполненные обязательства перед кредиторами, требования которых впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника; принимая во внимание, что какой-либо экономический смысл по заключению договора поручительства не прослеживается, реальная деловая цель заключения договора поручительства кредитором суду не раскрыта, не указано на реализацию каких совместных проектов был получен основной заем, в чем состоял интерес должника при заключении договоров поручительства, суды пришли к выводу, что предоставление поручительства по обязательствам третьего лица не повлекло за собой получение должником имущественной выгоды, а напротив, являлось экономически невыгодным и привело к увеличению обязательств последнего.
Учитывая изложенное, исследовав и оценив по правилам ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации исходя из вышеназванных положений действующего законодательства и соответствующих разъяснений, а также из обстоятельств конкретного обособленного спора, установив, что должником заключен договор поручительства по просроченным обязательствам третьего лица, приняв во внимание, что принятие должником обществом "Профит" поручительства повлекло за собой возникновение новых обязательств должника по солидарному погашению долга, в результате чего был существенно увеличен размер требований к должнику, при этом у должника на момент совершения спорной сделки имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, отсутствовала финансовая возможность как собственные обязательства, так и вновь принятые акцессорные обязательства, поскольку обязательства возникли в преддверии его банкротства, принимая во внимание, что согласно анализу финансового состояния должника коэффициент обеспеченности собственными оборотными средствами, начиная с 2014 года, имел значение ниже нормативного, на конец анализируемого периода имел отрицательное значение, предприятие не располагает собственными средствами для покрытия всей потребности в оборотных активах; а также учитывая отсутствие в материалах дела доказательств наличия экономической целесообразности либо выгоды для должника и общества ИК "Финансовый дом" от совершения оспариваемой сделки, суды пришли к выводу, что на момент заключения договора поручительства как кредитор, так и поручитель должны были осознавать, что объем обеспечительных имущественных требований является весьма значительным, а факт признания должника общества "Профит" несостоятельным банкротом, со значительным размером кредиторской задолженности и собственных обязательств, при предоставлении поручительства по обязательствам третьего лица заведомо являлся основанием предвидеть наступление неблагоприятных для должника последствий, в том числе путем признания должника банкротом; суды заключили, что такое поведение сторон сделки не может быть признано соответствующим разумности и добросовестности, сделка влечет за собой возможность причинения кредиторам убытков, безосновательное создание акцессорных обязательств свидетельствует о недобросовестном поведении должника и злоупотреблении им своими на свободу заключения договора.
Установив вышеизложенное, отмечая, что формальное соответствие договора поручительства общим положениям, применимым к формированию условий гражданско-правового обязательства, в рамках оценки обоснованности требований кредитора в деле о банкротстве, не свидетельствует само по себе о законности и правомерности сделки, с точки зрения совокупности условий, указывающих на признаки злоупотребления правом и установления оснований для применения судом положений ст. 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды правомерно признали, что обстоятельства, послужившие основанием для обращения общества ИК "Финансовый дом" в суд с настоящим требованием, свидетельствуют о недобросовестном и неразумном характере поведения и кредитора, и должника в момент заключения договора поручительства.
При таких обстоятельствах, с учетом положений ст. 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды первой и апелляционной инстанций правомерно отказали обществу ИК "Финансовый дом" во включении задолженности в сумме 36 894 823 руб. 70 коп. в реестр требований кредиторов должника.

Истории с физиками (немногочисленные надо сказать), где отсутствие финансовой возможности у поручителя на момент заключения поручительства толкуется в пользу поручителя, ломая такое поручительство.

---

В случае отсутствия у поручителя финансовой возможности погасить обеспечиваемый долг на стадии заключения договора в качестве возражения на требование кредитора заявляется о злоупотреблении правом, поскольку последний знал о невозможности исполнения обязательства гарантом. Имеется положительная судебная практика по таким делам. Так, Ростовский областной суд указал, что банк злоупотребил своими правами на заключение договоров, так как он был осведомлен о задолженности заемщика и отсутствии возможности у поручителей - физических лиц, являющихся руководителями заемщика, произвести погашение задолженности из-за нехватки достаточных активов и имущества. Руководители заемщика не могли избежать заключения договоров поручительства и, поскольку на них возложена обязанность по сохранению активов и имущества общества, вынуждены были заключить договоры поручительства .

---

См.: Апелляционное определение Ростовского областного суда от 15.10.2012 по делу N 33-12021.

Более интересный вывод содержится в Обзоре судебной практики, подготовленном Белгородским областным судом. В случае заявления поручителя о его материальном неблагополучии на момент заключения договора на банк как на кредитора возлагается обязанность доказать добросовестность своих действий при предоставлении кредита. Добросовестность может быть подтверждена в том числе принятием решения о выдаче денежных средств на основе анализа финансового состояния поручителя, уровня его кредито- и платежеспособности, расчета достаточности предоставленного обеспечения с учетом причитающихся процентов и возможных издержек банка по получении исполнения, оценки рисков, связанных с кредитованием конкретного клиента, в том числе анализа кредитного риска. Таким образом, бремя доказывания правомерности действий лежит на кредиторе. Приведенные примеры скорее являются исключением, чем правилом.

---

РОСТОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 15 октября 2012 г. по делу N 33-12021

Судья Власенко А.В.
(извлечение)

При новом рассмотрении дела ООО Арматор обратился в суд со встречным иском, просил признать недействительными договоры поручительства НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН от ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА, заключенные в обеспечение исполнения обязательств ЗАО "Рабочий" перед Банком, поскольку на момент заключения договоров поручительства, у заемщика ЗАО "Рабочий" имелась просроченная задолженность по основному долгу, процентам, неустойке. В этой связи договоры поручительства, заключенные после нарушения заемщиком своих обязательств перед Банком, являются в силу ст. 168 ГК РФ ничтожными как заключенные с нарушением ст. 10 ГК РФ. Банк требовал заключения договоров поручительств, а после их подписания, отказал в дальнейшем кредитовании ЗАО "Рабочий", что привело к его банкротству и возложении солидарной ответственности на поручителя ООО Арматор. Эти сделки заключены с нарушением основополагающих начал российского правопорядка, принципов экономической организации общества, его нравственных устоев, что в силу ст. 169 ГК РФ свидетельствует о ничтожности договоров.
Удовлетворяя заявленные требования ООО "Арматор", а также Ш.В., П., Ю.В.Е., суд руководствовался положениями ст. ст. 166, 168, 10 ГК РФ и исходил из того, что при совершении оспариваемых сделок имело место злоупотребление правом.
В постановлениях арбитражных судов, признанных в рамках данного дела преюдициальными, установлен факт принятия ООО "Арматор", Ш.В., Ю.В.Е., П. по договорам поручительства объема ответственности ЗАО "Рабочий" по состоянию на дату их заключения - ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА в размере 380000 000 руб., что более чем в четыре раза превышало стоимость активов ООО "Арматор", которые на ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА составляли 87 535 000 руб.
Суд пришел к выводу о том, что Банк злоупотребил своими правами на заключение договоров, установив, что он был осведомлен о задолженности заемщика и отсутствии возможности у поручителей - физических лиц, являющихся руководителями заемщика, а также у ООО "Арматор" произвести погашение задолженности из-за отсутствия достаточных активов и имущества. Руководители ЗАО Рабочий не имели возможности избежать заключения договоров поручительства, поскольку на них возложена обязанность по сохранению активов и имущества общества, вынуждены были заключить договоры поручительства.

---

Источник публикации
"Информационный бюллетень", N 5, май, 2010

БЕЛГОРОДСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

ОБЗОР СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ЗА АПРЕЛЬ 2010 ГОДА
(извлечение)

Банком должна быть подтверждена добросовестность действий при предоставлении кредита. Таковая может быть выражена, в том числе, в принятии решения о выдаче денежных средств на основе анализа финансового состояния поручителя; уровня его кредитно- и платежеспособности; расчета достаточности предоставленного обеспечения с учетом причитающихся процентов и возможных издержек банка по получении исполнения; оценки рисков, связанных с кредитованием конкретного клиента, в том числе анализа кредитного риска

Между ОАО "Промсвязьбанк" и Ш., Ф. заключен кредитный договор о предоставлении денежных средств в сумме 1150000 руб. под 17% годовых до 27.05.2009.
Исполнение договора обеспечено поручительством Т., обязавшегося солидарно отвечать перед кредитором за неисполнение либо ненадлежащее исполнение заемщиками условий договора.
Отклоняя требование о взыскании задолженности с поручителя, суд первой инстанции исходил из факта отсутствия у него работы на момент заключения кредитного договора и договора поручительства, отсутствия материальных средств и иных доходов, достаточных для обеспечения надлежащего выполнения заемщиками договорных обязательств, непроявления банком при заключении договоров должной осмотрительности, позволяющей избежать финансовых потерь. При предоставлении кредита банком не выяснялось имущественное положение поручителя.
Отменяя решение в этой части, судебная коллегия на основании положений ст. ст. 323, 363, 367, 811 ГК РФ, условий договора поручительства (п. 1.2.17) пришла к выводу о том, что вышеперечисленные обстоятельства не могут служить основанием для освобождения поручителя от исполнения принятых на себя обязательств. Со ссылкой на п. 3 ст. 10 ГК РФ указано на обязанность поручителя предвидеть наступление неблагоприятных последствий в случае неисполнения заемщиками условий договора и нести ответственность перед кредитором.
Доводы заявителя об оставлении кассационной инстанцией без внимания и надлежащей оценки действий банка при заключении договора поручительства обоснованы.
Пункт 3 ст. 10 ГК РФ предусматривает презумпцию добросовестности всех участников гражданского оборота, как должников, так и кредитора.
С позиции приведенной нормы закона, пункта 4 письма ЦБ РФ от 5 октября 1998 г. N 273-Т "Методические рекомендации к Положению Банка России "О порядке предоставления (размещения) кредитными организациями денежных средств и их возврата (погашения)", а также ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, обязывающей сторону доказать те юридически значимые обстоятельства, на которые она ссылается в обоснование своей позиции, истцом в суде первой инстанции не подтверждена добросовестность действий при предоставлении кредита. Таковая может быть выражена, в том числе, в принятии решения о выдаче денежных средств на основе анализа финансового состояния поручителя; уровня его кредито- и платежеспособности; расчета достаточности предоставленного обеспечения с учетом причитающихся процентов и возможных издержек банка по получении исполнения; оценки рисков, связанных с кредитованием конкретного клиента, в том числе анализа кредитного риска.
На невыполнение истцом данной обязанности, исходя из принципа состязательности гражданского судопроизводства, обоснованно указано в решении суда.
Как видно из материалов дела, банком не представлены доказательства, подтверждающие указанные обстоятельства, и в суд кассационной инстанции, с учетом ее полномочий исследовать новые доказательства и устанавливать новые обстоятельства (ч. 1 ст. 347 ГПК РФ).
При таком положении вывод суда первой инстанции об отклонении иска в части требования о взыскании задолженности по кредитному договору с Т. является правильным, согласуется с материалами дела и приведенными положениями ГК РФ и письма ЦБ РФ от 5 октября 1998 г. N 273-Т.