Важна не дата сделки а ее регистрация

Часто рассматриваются ситуации где должники ссылаются на дату заключения сделки в обоснование того, что она выходит за пределы срока подозрительности или иных оснований для оспаривания. Если сделка или переход права подлежит государственной регистрации, то этот аргумент является нерабочим.

---

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 9 июля 2018 г. N 307-ЭС18-1843

Судебная коллегия не может согласиться с судами трех инстанций в части их выводов, касающихся неприменения к спорным отношениям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Как указали суды, оспариваемая сделка заключена 13.05.2013, в то время как дело о банкротстве должника возбуждено 17.05.2016, то есть более чем через три года после совершения сделки (договор заключен за пределами периода подозрительности).
Однако по оспариваемому договору отчуждено недвижимое имущество, право собственности на которое подлежит государственной регистрации. Следует учитывать, что конечной целью конкурсного оспаривания подозрительных сделок является ликвидация последствий недобросовестного вывода активов перед банкротством. Следовательно, необходимо принимать во внимание не дату подписания сторонами соглашения, по которому они обязались осуществить передачу имущества, а саму дату фактического вывода активов, то есть исполнения сделки путем отчуждения имущества (статья 61.1 Закона о банкротстве). Конструкция купли-продажи недвижимости по российскому праву предполагает, что перенос титула собственника производится в момент государственной регистрации. Поэтому для соотнесения даты совершения сделки, переход права на основании которой (или которая) подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности учету подлежит дата такой регистрации. Соответствующая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 17.10.2016 N 307-ЭС15-17721 (4). В рассматриваемом случае регистрация произведена 05.06.2013, то есть купля-продажа для целей банкротства считается совершенной в пределах трех лет до возбуждения дела и потому сделка могла быть оспорена по специальным основаниям недействительности, предусмотренным законодательством о несостоятельности.

---

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 17 октября 2016 г. N 307-ЭС15-17721(4)

Резолютивная часть определения объявлена 13 октября 2016 года.
Полный текст определения изготовлен 17 октября 2016 года.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего судьи Букиной И.А.,
судей Зарубиной Е.Н. и Корнелюк Е.С.
рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу публичного акционерного общества "Банк ЗЕНИТ" (далее - Банк Зенит) на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.09.2015 (судья Мирошниченко В.В.), постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2015 (судьи Масенкова И.В., Глазков Е.Г., Зайцева Е.К.) и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.04.2016 (судьи Боровая А.А., Колесникова С.Г., Яковец А.В.) по делу N А56-71819/2012 о несостоятельности (банкротстве) открытого акционерного общества "Доминанта-Энерджи" (далее - должник).
В судебном заседании приняли участие конкурсный управляющий должником Кузьмицкая Ольга Юрьевна, а также представители:
Банка Зенит - Балакин К.В. по доверенности от 24.03.2016;
конкурсного управляющего должником - Авдеенко А.М. по доверенности от 01.02.2016;
акционерного банка "Содействие общественным инициативам" (открытое акционерное общество) (далее - Собинбанк) - Борисов А.А. по доверенности от 02.12.2015.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Букиной И.А. и объяснения лиц, явившихся в судебное заседание, судебная коллегия

установила:

в рамках дела о банкротстве должника его конкурсный управляющий Кузьмицкая О.Ю. обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными:
- пункта 1.2 дополнительного соглашения от 31.01.2013 N 1 к договору об открытии кредитной линии от 13.07.2012 N 02633ЮЛ-Р/12/12 (далее - кредитный договор), заключенного между Собинбанком и должником;
- договора ипотеки недвижимого имущества от 31.01.2013 N 02633ЮЛ-Р/12/13-И (далее - договор ипотеки), заключенного между теми же сторонами,
и применении последствий недействительности сделок в виде внесения в ЕГРП записи о снятии обременения в отношении переданных в ипотеку объектов недвижимости.
Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.09.2015, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2015 и постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.04.2016, в удовлетворении заявленных требований отказано.
В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, Банк Зенит просил обжалуемые судебные акты отменить и удовлетворить требования конкурсного управляющего.
Определением Верховного Суда Российской Федерации от 05.09.2016 (судья Букина И.А.) кассационная жалоба вместе с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.
В отзыве на кассационную жалобу конкурсный управляющий поддержал изложенные в ней доводы, просил удовлетворить заявленные им требования в полном объеме.
В дополнении к кассационной жалобе Банк Зенит просил удовлетворить требования конкурсного управляющего в части признания недействительным договора ипотеки, в остальной части в удовлетворении заявленных требований отказать.
В судебном заседании конкурсный управляющий и его представитель, а также представитель Банка Зенит поддержали свои доводы. Представитель Собинбанка возражал против удовлетворения кассационной жалобы, считая обжалуемые судебные акты законными и обоснованными.
Проверив материалы обособленного спора, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзыве на нее, выслушав представителей явившихся в судебное заседание лиц, судебная коллегия считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене по следующим основаниям.
Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, 13.07.2012 между Собинбанком (кредитором) и должником (заемщиком) заключен кредитный договор, по условиям которого кредитор обязался открыть заемщику кредитную линию в размере 150 000 000 руб. в целях финансирования текущей финансово-хозяйственной деятельности должника (оплата поставок, услуг, налогов, выплата заработной платы), а заемщик обязался возвратить полученные денежные суммы и уплатить проценты за пользование кредитом.
В целях обеспечения исполнения обязательств стороны договорились в течение 60 дней с момента заключения соглашения подписать и подать на государственную регистрацию в установленном законодательством порядке договор ипотеки принадлежащих должнику объектов недвижимого имущества.
Денежные средства перечислены заемщику 16.07.2012, что подтверждено определением суда первой инстанции от 24.02.2014 по настоящему делу о включении требований Собинбанка в размере 154 520 547,92 руб. в реестр требований кредиторов.
Определением суда первой инстанции от 06.12.2012 возбуждено настоящее дело о банкротстве, после чего 31.01.2013 Собинбанк (залогодержатель) и должник (залогодатель) подписали упомянутый выше договор ипотеки, по условиям которого в залог кредитору передано следующее недвижимое имущество:
- нежилое здание общей площадью 2705,6 кв. м и земельный участок площадью 1374 кв. м, расположенные по адресу: г. Санкт-Петербург, Синопская наб., д. 36а, лит. В, и
- нежилое здание общей площадью 37,3 кв. м, расположенное по адресу: г. Санкт-Петербург, Синопская наб., д. 36, лит. Л.
Кроме того, 31.01.2013 стороны подписали дополнительное соглашение N 1 к кредитному договору, в пункте 1.2 которого уточнили содержание условий о способах обеспечения надлежащего исполнения кредитных обязательств.
Государственная регистрация договора ипотеки, а также самой ипотеки осуществлена 07.10.2014 на основании решения Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 06.02.2014 по делу N А56-60995/2013.
Определением суда первой инстанции от 17.12.2014 по настоящему делу за Собинбанком признан статус залогового кредитора по включенным требованиям.
Полагая, что в результате заключения договора ипотеки и дополнительного соглашения N 1 Собинбанку как одному из конкурсных кредиторов оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения его требований к должнику по сравнению с другими кредиторами, конкурсный управляющий Кузьмицкая О.Ю. обратилась в арбитражный суд с настоящим заявлением.
Отказывая в удовлетворении требований конкурсного управляющего, суды трех инстанций, сославшись на положения пунктов 1 и 2 статьи 61.3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) с учетом разъяснений, изложенных в пункте 11 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63), установили, что оспариваемые сделки совершены после возбуждения дела о банкротстве должника.
Вместе с тем суды пришли к выводу, что, исходя из конкретных фактических обстоятельств настоящего спора, сделки не могут быть признаны недействительными, поскольку необходимым условием выдачи кредита являлась передача недвижимого имущества должника в залог.
Суды отметили, что дать правовую квалификацию договору ипотеки невозможно отдельно от кредитного договора, заключая который Собинбанк действовал добросовестно, а потому ненадлежащее исполнение должником обязательств передать недвижимость в залог не может быть поставлено в вину кредитору.
При таких условиях суды пришли к выводу об отказе в удовлетворении требований конкурсного управляющего.
Между тем судами не учтено следующее.
В целях правильного применения положений статьи 61.3 Закона о банкротстве необходимо определить, какой характер имеет оспариваемая сделка, то есть установить, какое сочетание прав и обязанностей сторон правоотношений опосредует ее содержание.
Оспаривая пункт 1.2 дополнительного соглашения N 1 (которым определен перечень сделок, обеспечивающих кредит), а также договор ипотеки, конкурсный управляющий преследовал цель лишить требования Собинбанка, включенные в реестр, статуса залоговых, ссылаясь на преференциальный характер возникновения обеспечения.
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце 8 пункта 12 постановления N 63, действия по установлению залога соответствуют как диспозиции абзаца 2 пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, поскольку такие действия направлены на обеспечение исполнения обязательства должника, возникшего до совершения оспариваемой сделки, так и абзаца 3 названного пункта по причине того, что установление залога приводит к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки.
Из содержания пунктов 2 и 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве следует, что независимо от того, совершена ли сделка в пределах шести либо одного месяца до возбуждения дела о банкротстве, а также после возбуждения данного дела, при наличии условий, предусмотренных абзацами 2 и 3 пункта 1 указанной статьи, недобросовестность контрагента по сделке не подлежит доказыванию (абзацы 1 и 2 пункта 12 постановления N 63). Следовательно, при наличии соответствующих условий состав недействительности сделки с предпочтением, по сути, носит формальный характер.
В связи с этим вопреки выводам судов вопрос о добросовестности не входил в предмет доказывания по рассматриваемому спору. Обращаясь в суд с настоящим заявлением, конкурсный управляющий и не ссылался на недобросовестность Собинбанка, поскольку обстоятельства осведомленности последнего о факте неплатежеспособности должника на момент установления ипотеки не имели значения для правильного применения положений статьи 61.3 Закона о банкротстве. Конкурсному управляющему достаточно было доказать, что залог в отношении ранее возникшего обязательства установлен в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве либо позже, что им и было сделано.
При этом суды фактически исходили из того, что для целей соотнесения момента совершения сделки с периодом предпочтительности необходимо принимать во внимание дату заключения договора ипотеки - 31.01.2013.
Судебная коллегия не может согласиться с таким выводом.
Договор ипотеки заключен до вступления в силу Федерального закона от 21.12.2013 N 367-ФЗ (01.07.2014), и в соответствии с положениями статей 10, 11 и 19 Федерального закона от 16.07.1998 N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" (в редакции, применяемой к спорным отношениям) регистрации подлежали как сам договор ипотеки, так и возникшее на его основании обременение.
По смыслу пункта 2 статьи 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации предполагается, что ипотека как вещное обременение, подлежащее государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации. Применительно к правоотношениям, формирующимся в рамках дела о несостоятельности, указанное означает, что, по общему правилу, включение требований в реестр как обеспеченных ипотекой допускается только при условии наличия соответствующей записи об обременении в ЕГРП, поскольку в таком случае у суда не должно возникать сомнений относительно того, что ипотека действительно существует.
Вместе с тем, согласно фабуле настоящего дела после подписания 31.01.2013 договора ипотеки его стороны обратились за государственной регистрацией как самого договора, так и обременения в регистрирующий орган, который сначала отказал в регистрации, а после повторного обращения сторон - приостановил государственную регистрацию в связи с наложением ареста на имущество должника в рамках исполнительного производства.
Решением от 06.02.2014 по делу N А56-60995/2013 Арбитражный суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области обязал регистрирующий орган зарегистрировать договор ипотеки и внести в ЕГРП запись о возникновении соответствующего обременения. Данное решение в силу части 1 статьи 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступило в законную силу 06.03.2014.
Наличие такого вступившего в законную силу судебного акта, в котором, по сути, сделан вывод о необходимости регистрации уже само по себе может являться для суда, рассматривающего дело о банкротстве, основанием к включению требований кредитора в реестр как обеспеченных залогом. Такое включение влечет негативные последствия в виде повышения очередности удовлетворения требований Собинбанка, на устранение которых заявленное в данном обособленном споре требование конкурсного управляющего и направлено.
При таких условиях датой совершения сделки, которая имеет значение для соотнесения ее с периодом предпочтительности, следует признать дату вступления в законную силу решения суда по делу N А56-60995/2013, то есть 06.03.2014. Поскольку в указанный период в отношении должника уже была введена процедура наблюдения (определение от 15.10.2013), то договор ипотеки как предоставляющий Собинбанку предпочтение в удовлетворении его требований и приходящийся на период предпочтительности подлежит признанию недействительным.
При этом правильными являются доводы Банка Зенит, изложенные в дополнении к кассационной жалобе, о том, что пункт 1.2 дополнительного соглашения N 1 не подлежит признанию недействительным по причине того, что изложенные в нем договоренности сторон не могли являться основанием для возникновения ипотеки. По существу такие действия заемщика и кредитора свидетельствуют о согласовании ими намерений обеспечить кредит в будущем либо о констатации факта существования подобного рода обеспечения, однако данные действия не создают предпочтительности по смыслу Закона о банкротстве и потому не могут быть оспорены по предусмотренным этим Законом специальным основаниям.
Кроме того, суды, по сути, констатировали, что обязанность банка по выдаче кредита носила встречный характер и была обусловлена предоставлением спорного имущества в ипотеку (статья 328 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, применяемой к спорным отношениям), в связи с чем суды сочли, что договор ипотеки не может рассматриваться отдельно от кредитного соглашения (в том числе и применительно к вопросу исчисления периода предпочтительности).
Указанный вывод является ошибочным. Действительно, с экономической точки зрения, наличие ликвидного дорогостоящего обеспечения влияет на поведение банка при выдаче кредита и формулировании условий кредитного соглашения (принятие решения по кредитной заявке, процентная ставка по кредиту, срок его погашения, условия досрочного возврата и т.д.). Однако по смыслу пунктов 2.14.3 и 5 кредитного договора (в редакции дополнительного соглашения N 1) стороны обязались подписать и подать на государственную регистрацию договор ипотеки не позднее 60 дней с даты заключения кредитного договора, при этом они не связывали возможность осуществления выборки по кредитной линии с наличием обеспечения. Согласно пункту 2.7.1 договора кредит предоставлялся в свободном режиме при условии соблюдения оговоренного лимита. Данное обстоятельство подтверждается еще и тем, что на следующий рабочий день после подписания кредитного соглашения Собинбанк перечислил на счет заемщика денежные средства, не дожидаясь заключения договора ипотеки.
Таким образом, в рассматриваемом случае суды ошибочно отождествили экономическую обусловленность действий кредитной организации с предусмотренной Гражданским кодексом Российской Федерации встречностью исполнения. При этом ни экономические мотивы заключения сделок, ни юридические обусловленности исполнения обязательств не влияют на порядок исчисления специальных периодов, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.
В связи с тем, что судами допущены существенные нарушения норм материального права, которые повлияли на исход обособленного спора и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов должника и его кредиторов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, обжалуемые судебные акты на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене с принятием нового судебного акта об удовлетворении заявленных требований в части признания недействительным договора ипотеки и применения последствий недействительности сделки.
Поскольку заключение договора ипотеки повлекло регистрацию соответствующего обременения в ЕГРП и включение требований Собинбанка в реестр требований кредиторов должника как обеспеченных залогом, судебная коллегия, руководствуясь положениями статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации и учитывая разъяснения, изложенные в пункте 52 постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", полагает, что в порядке применения реституции обременение подлежит признанию отсутствующим.
Избранный же конкурсным управляющим способ защиты в виде обязания регистрирующего органа внести в ЕГРП запись о снятии обременения с учетом изложенных выше норм в рассматриваемом случае применению не подлежит.
Руководствуясь статьями 291.11 - 291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации

определила:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 04.09.2015, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2015 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 19.04.2016 по делу N А56-71819/2012 отменить.
Признать недействительным договор ипотеки недвижимого имущества от 31.01.2013 N 02633ЮЛ-Р/12/13-И, заключенный между акционерным банком "Содействие общественным инициативам" и открытым акционерным обществом "Доминанта-Энерджи".
Признать обременение, возникшее на основании договора ипотеки недвижимого имущества от 31.01.2013 N 02633ЮЛ-Р/12/13-И, отсутствующим.
В остальной части в удовлетворении заявленных требований отказать.

Председательствующий судья
И.А.БУКИНА

Судья
Е.Н.ЗАРУБИНА

Судья
Е.С.КОРНЕЛЮК

ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 5 марта 2018 г. N 308-ЭС17-15343(3)
(извлечение)

Кроме того, суды исчислили срок подозрительности сделок исходя из момента государственной регистрации.